Артем Липатов

КОНТРАКТ СОЧИНЯЛЬЩИКА

Журнал КИНОПАРК 12'99

Имя композитора Антона Батагова вряд ли хорошо знакомо подавляющей части кино- и телезрителей. Зато с музыкой его очень многие, так или иначе, сталкивались и сталкиваются по сей день.

Антону тридцать три года. Когда-то его знали как молодого талантливого пианиста - он получил приз на конкурсе Чайковского, много гастролировал, записал компакт-диски с музыкой Оливье Мессиана, Иоганна Себастьяна Баха, Мориса Равеля. Постепенно, впрочем, проявлялся его интерес к музыке не менее сложной, но более ему современной - европейскому и американскому авангарду, минимализму. Обладая яркой, очень индивидуальной пианистической манерой, Антон и известные произведения играл и записывал со ссылкой на собственные увлечения и стремления. Двойной альбом с "Искусством фуги" Баха произвел в академической среде фурор: не изменив ни одной ноты, Антон смог сыграть каноническое - и очень сложное - произведение совершенно по-другому, чем играли до него.

Но год от года Антон играл все больше и больше своей музыки. Причем, что естественно для думающего музыканта конца ХХ века - с использованием электроники. Первый его сольный альбом по мотивам Даниила Хармса - "Я долго смотрел на зеленые деревья" - вышел в 1993 году.

Примерно тогда же он перестал быть пианистом. Когда в 1998-м году выйдет альбом "Yesterday" с музыкой композиторов Георга Пелециса, Сергея Загния и Александра Рабиновича, записанный за шесть лет до этого, Антон напишет в своем комментарии:

"...я перестал отзываться на кличку "Пианист", а моим основным занятием стало сочинение музыки. Занятие, впрочем, не менее дурацкое..."

А вот что он говорит сегодня:

"- Мои диски... Вот начинаешь жалеть, что многого не записал - из того, что играл в качестве пианиста. Но не записал настолько много, что проще сказать: не записал - ну и правильно. Так и должно было быть."

Впрочем, любое произведение - свое ли, чужое, но тобой сыгранное - есть переживание каких-то моментов. Это для Антона всегда было главным. Он никогда не писал музыку специально "для чего-то". Из переживания и родилась "Музыка для декабря". Из этой музыки родился одноименный фильм режиссера Ивана Дыховичного.

- Это на самом деле не так. "Музыка для декабря", то есть вещь, которая так называется, была написана в декабре 93-го года - когда я был еще пианистом-композитором. Или наоборот. Творчество - это внешнее выражение некоего пути внутреннего познания, который иногда проявляется в каких-то художественных формах, иногда не проявляется... Просто я пережил какой-то важный этап. Эта музыка была написана просто так - ни для кино, ни для телевидения... сама по себе. Она была написана в декабре - и в том же самом декабре мы познакомились с Иваном Дыховичным... Тут же сложился фильм "Женская роль"... Его даже и фильмом, наверное, трудно назвать, потому что то же самое Иван сейчас делает раз в месяц на телевидении и называется это "Уловка-22". По его просьбе кто-то подбирает куски из разных фильмов, он что-то комментирует на ходу и убегает. Но тогда все это было в первый раз, была потрачена куча времени. Музыки моей там довольно много, хотя в основном это просто набор уже существовавших к тому моменту вещей и одна новая. А что касается "Музыки для декабря", то у Ивана был сценарий, законченный примерно тогда, когда я сделал эту вещь. Я дал Ивану послушать музыку, а он мне - почитать сценарий. Потом и от сценария мало что осталось, и от музыки... То, что вышло на диске - это полный вариант. И, собственно говоря, просто так получилось, что на тот момент, декабрь 93-го года, мы с Иваном оказались в какой-то одной волне. Сейчас, по прошествии пяти с половиной лет, я понимаю, что за это время и он изменился, и я изменился... Встреться мы сейчас - я не уверен, что мы бы так магически совпали бы. Но тогда так вышло - ну и слава Богу.

Так или иначе, они совпали, плодом чего стала странная картина, небезусловная, не во всем удачная, жанрово неопределенная, но очень интеллигентски-московская, и музыка Антона сыграла в ней, наверное, одну из главных ролей. Так он стал работать в кино.

- Потом была еще совсем странная история - "Незнакомое оружие или Крестоносец-2". Это очень смешная вещь, которую я действительно написал именно для этого фильма. Я ничего не буду говорить о фильме, если ты его не видел... Так получилось, что Иван стал снимать этот фильм и дал мне прочитать сценарий, который я открыл, прочитал, закрыл... и больше не открывал. А потом сочинил музыку, которую можно назвать "музыкой о кино", но никак не "для кино". Опять же такой философский опыт, то есть некий круглый стол, за которым собрались разные симпатичные ребята. Разумеется, Найман, Уильям Бёрд, Мартынов... И они стали рассуждать о том, что вот на дворе 1997-й год, а, представляете, кто-то еще кино снимает, а кто-то даже и музыку для него пишет... В результате получилась музыка, которая в довольно большом количестве вошла в фильм, саундтрек получился на пятьдесят минут. Там все такое, совершенно ни к чему не обязывающее, не пафосное, не серьезное... Сама идея, что можно заниматься таким идиотским занятием, как сочинение музыки, которая комментировала бы некий видеоряд, в этой музыке подвергнута абсолютному презрению. На самом деле для меня давно очевидно, что это занятие давным-давно себя исчерпало.

Такое категоричное заявление заставило меня потребовать у Антона Батагова комментариев. Они не замедлили последовать.

- Я вообще не особенно различаю какие-то свои действия, связанные с кино и мои действия "просто так". Потому что абсолютно любую, без исключения, музыку, которую я когда-либо для чего-либо сделал, если дать человеку послушать, а потом сказать, какому видеоряду она соответствовала, уверен, никаких ассоциаций у слушателя между музыкой и видеорядом не возникнет. Так что можно абсолютно все взять из одного фильма или передачи и сунуть в другую... что я, честно говоря, периодически и делаю. Опять-таки, очень смешно - и чем дальше, тем смешнее - наблюдать, ЧТО в обществе ПОЛАГАЕТСЯ считать музыкой, кино и так далее... Вот из последних таких киновпечатлений, хотя кино я - не могу сказать "не люблю" - оно меня не очень интересует, скажем так, по крайней мере я не вижу ничего такого, что радовало бы меня больше, чем Дзига Вертов. После него было несколько неплохих фильмов, но как-то очень мало... Так вот, " Кундун" Мартина Скорсезе. И во многом - благодаря музыке Филипа Гласса. Гласс делает то, что он делает обычно. Можно это не любить, можно говорить, что вот опять он делает то же самое, а вот тем не менее. Если придумать, что это музыка не к фильму про Далай-ламу, а про Ивана Грозного - потрясающе подойдет! За исключением некоторых моментов, где традиционное тибетское пение вмонтировано. Да и то бы прошло на ура - в качестве пения старообрядцев. Повыше тоном только - вот и все.

Антон не случайно начал говорить о телевидении. Два года назад все, кто знал его как серьезного музыканта и композитора, были шокированы: Антон пошел работать! И не куда-то, а на телевидение. Наверняка все помнят серию безумно стильных заставок НТВ с высыпающимися из шкафа зелеными шариками, с человеком, держащим тот же зеленый шар, в точности копирующего памятник покорителям космоса у метро "Рижская"... За визуальный ряд отвечали блистательный дуэт дизайнеров - Андрей Шелютто и Елена Китаева, Антон отвечал за ряд звуковой.

- Ваше появление на НТВ многие поняли как очень тонкую постмодернистскую игру. Вот же какие молодцы эти Шелютто с Батаговым!

- Можно называть эти вещи разными словами: постмодернизм, ирония, все что угодно... Безусловно, все это там есть и не быть не может. Я, конечно, не могу отвечать за то, что испытывали Лена и Андрей, когда они все это делали, у них все-таки другой род занятий, но у меня нет ощущения, что какой-то постмодернистский стеб ими туда вложен... А с моей стороны была музыка о телевидении, о времени и о себе, что называется. Телевидение - действительно зеркало, но не кривое, а прямое до отвращения. Оно показывает наше собственное мурло: вот, смотрите, какие вы.

Год назад Антон ушел с НТВ. Ушел, но телевидение не оставил: сегодня вместе с той же командой он осваивает межпрограммное пространство РТР.

- Недавно на РТР один человек, у которого, как ни странно, оказался мой диск, просто до истерики не мог понять, какого черта я здесь делаю. После того, как я записал "Искусство фуги", как это может быть, что я сочиняю какую-то десятисекундную шапку к передаче "Очная ставка"?!

- Ты смог ему это внятно объяснить?

- Я сначала подумал: спасибо, что он так относится к моим прежним действиям, и надо бы объяснить, а потом решил, что, наверное, не надо. Потому что все это - исключительно мои внутренние процессы. Заканчивается одна жизнь, в которой ты доходишь до какого-то предела. После "Искусства фуги" записывать даже "Хорошо темперированный клавир" - уже шаг назад. И какое-то время еще пытаешься что-то сделать в этом направлении, а потом понимаешь, что... уже всё. Дальше идти не надо. И открывается новая жизнь, и там ты заново начинаешь осваивать некую новую свободу, к которой постепенно идешь... Я прекрасно понимаю, что со стороны это может выглядеть как полный идиотизм.

- Но все-таки?

- До сих пор это - интересное для меня занятие. Уже два с половиной года - и все равно интересно. Я могу с помощью тех или иных звуков, во-первых, выразить свое отстраненное ощущение, отношение ко всему, происходящему в телевизоре. Телевизор часто стоит на кухне, почти все время включенный. Народ оборачивается прежде всего на звук. А эти вещи действительно в голове застревают, их одновременно слышит огромное количество людей, тем самым попадая со мной в некий резонанс. Ведь можно вложить в тех, кто это слышит, какую-то идею. Можно призвать к восстанию; не говорить: товарищи, завтра в девять возьмите винтовки и красные флаги, а сделать то же самое по-другому.

- Такое нейропрограммирование?

- Да ладно... Я, правда, ничего такого делать не собираюсь...

- Но искус-то велик! Власть ведь над умами какая!

- У меня мыслей о господстве над согражданами, Боже упаси, нет. Просто я могу, занимаясь тем, что для меня интересно и важно, с какими-то неизвестными мне людьми таким способом пообщаться. Необязательно же говорить слова друг другу.

В подтверждение тезиса о независимости своей музыки - телевизионной в том числе - от места и времени ее воспроизведения, Батагов собрал свои НТВ-шные пьески в один альбом, который издал на "Zagny Edition"- маленьком лейбле, принадлежащем другу Антона, композитору и виртуозу аудиомастеринга Сергею Загнию. Называется " Контракт сочиняльщика".

Но "контракт сочиняльщика" не был первым. За пару лет до явления Батагова телезрителям была сочинена "Диалог-опера". Это действительно было музыкально-вокальное произведение для музыканта и голоса, написанное на тексты, которыми сопровождаются финансовые операции в "Диалог-банке".

- Как вообще получаются такие вещи?

- В 1995-м был в этой стране такой момент, когда могло происходить что-то, не являющееся художественным обслуживанием бизнеса; независимо существующее, но с бизнесом связанное. То есть были люди, которые были способны под это дело дать какие-то деньги... а уже через полгода оказались неспособны...

Речь шла об издании оперы на СD, который мог бы выстрелить по трем целям: во-первых, стать свидетельством серьезного художественного эксперимента, с блеском Батаговым воплощенного, во-вторых, служить презентационным сувениром для банка - необычным и потому привлекательным, в-третьих - свидетельством прогрессивности того же банка, его готовности к участию в культурные проектах...

- ...сумма, нужная на издание диска - настолько анекдотическая, что эти люди тратят гораздо больше за вечер в ресторане. Дело даже дошло до подписания каких-то бумаг, все было очень серьезно, но так ничем и не закончилось. Премьера, правда, была - на банковской выставке в Экспоцентре. Тогда Гена Йозефавичус, ныне пресс-атташе Михалкова и автор, я считаю, гениального слогана "Он русский, это многое объясняет", с желтой телефонной трубкой в руке произносил все эти фразы, а я был занят игранием музыки, потому не мог следить за реакцией банкиров. Говорят, было весело. А диск этот теперь существует в той же форме, что и "Контракт".

- Ты здорово устроился - создал для себя уютный мир, в котором тебе комфортно, занимаешься тем, что хочешь, проблем особых не испытываешь...

- Действительно, на данный момент, у меня, слава Богу, есть возможность сидеть дома и заниматься какими-то вещами, не особенно думая о денежных проблемах. Могу встать, выпить кофе, включить компьютеры и заниматься тем, что потом услышат буквально несколько человек. Или даже, потратив на что-то пару месяцев, нажать "Delete" - и все это перестанет существовать. У меня есть такое подозрение, что если не заниматься ерундой, по крайней мере, пытаться ею заниматься как можно меньше, и делать вещи, которые действительно кажутся важными, то вдруг происходят какие-то события, совершенно неожиданные, но такие, что они поворачивают жизнь в правильную сторону.

Но на самом деле в активе у Антона есть и еще одна ниточка, связывающая его с "важнейшим из искусств" - пьеса "Бастер Китон". Написанная в стилистике музыкального сопровождения к немым фильма, в "таперском" стиле, она замечательно иллюстрирует саму идею минимализма - постоянно повторяющаяся фраза, бодрая, веселая, комичная даже, в процессе этих повторений оборачивается вдруг своей противоположностью. Из веселости вдруг рождается образ Китона - это его называли "комик, который никогда не улыбается"...

Можно счесть, что Антон Батагов, переставший откликаться и на кличку "композитор" - человек в кино случайный. Можно сказать, что кино - случайное приложение сил для... ну, скажем, сочиняльщика Антона Батагова. Но сам факт, что музыкальное произведение, написанное им, дало название одной из самых любопытных отечественных картин начала девяностых, уже дает основания для того, чтобы имя его вошло в историю. Потому что - я уверен - аналогов этому случаю нет, и не только в нашей стране.